Я несомненно собираюсь вернуться в страну. Я планирую вернуться в Россию, как только режим начнет разваливаться. И сейчас я делаю все от меня зависящее, чтобы это происходило иначе, когда он начнет валиться. Чтобы те пагубные ошибки, которые были допущены в начале 90-х, не были повторены.

Я думаю, есть вероятность, что политическая система, выстроенная Владимиром Путиным, исчерпает себя менее чем за 10 лет. Мы имеем дело с очень неустойчивой ситуацией, так как путинское окружение уже сейчас стало задумываться о том, что будет после Путина. Та модель, которую он отстраивает сейчас, с точки зрения передачи власти нежизнеспособна. Через десять лет, когда Путину будет за 70, а его молодой бюрократии — только по 40 лет, он столкнется с неизбежностью и кризисом лояльности.

Мне очень жаль, что в 2003 году вместо того, чтобы пойти по пути большей транспарентности, повышения капитализации и вестернизации российской экономики, Путин испугался и сделал шаг назад к собственной несменяемой власти с коррупцией и империалистическим, даже точнее, монополизированным капитализмом.

Мы имели 2-3 триллиона долларов. И куда они их потратили? Вместо того, чтобы создать как минимум десять стабильно развитых городов — у нас не доделали ни Питер, ни Краснодар, ни Екатеринбург — они спустили эти деньги в канализацию.

Этот режим сделал много плохого. Будут необходимы судебные разбирательства с предъявлением всех необходимых доказательств. Я против преследований. Люстрация, как безличностное, категоричное преследование людей — вещь для России абсолютно неприемлемая. Мы уже проходили через эти вещи.

Но независимый суд будет обязан решить, отдавал ли, например, Путин лично приказ об убийстве Литвиненко и отдавал ли он лично приказ стрелять по мирным жителям Украины.

У нас будут проблемы с людьми, которые, вероятно, реально совершали преступления. Их тысячи, и мы не сможем всех их отдать под суд. Но мы дадим им шанс на амнистию при условии, что они, например, откажутся от права занимать государственные должности и обязуются вернуть все незаконно приобретенное имущество.

Моя ключевая идея заключается в том, что мы должны разрушить представления людей, будто государство их контролирует. Мы должны изъять природную ренту у государства и передать все доходы от природных ресурсов народу, через индивидуальные пенсионные счета, как это делается в Норвегии.

Как только человек начинает что-то делать, тут же как минимум половина тех, кто ждал от него каких-либо действий, начинает проявлять недовольство тем, что он делает.